Дети повредили остановку. Им грозит реальный срок, а семьям — постановка на учет

Агрогородок Дворище Лидского района лихорадит — троим школьникам грозит заключение до шести лет за то, что, по версии следствия, полгода назад они повредили остановку.

Остановку родители отремонтировали, залог за детей заплатили, но уголовное дело почему-то не прекратили.

Во-первых, как утверждают местные жители, остановка и так давно разваливалась. Во-вторых, родители ее полностью восстановили, и ДРСУ № 157 как владелец остановки претензий не имеет. В-третьих, за детей был внесен залог.



Но подросткам по-прежнему грозит срок, а семьям (нормальным семьям) — постановка на учет, как находящихся в социально опасном положении. Для одной из семей это означает угрозу изъятия из семьи приемной дочери.

Уголовное дело против детей. Ущерб — 43 рубля 55 копеек
По версии следствия, в конце осени — начале зимы 2017 года трое девятиклассников Дворищанской средней школы Юрий Козел, Илья Мятковский и Александр Люшаков повредили остановку общественного транспорта.

В следственных органах сообщили, что дело ведется в отношении всех трех мальчиков, о результатах обещали рассказать по его окончании.

В постановлении о привлечении Юрия Козела в качестве обвиняемого от 7 июня 2018 года говорится (орфография и пунктуация оригинала сохранена), что он «в один из дней с 20 ноября 2017 года по 15 декабря 2017 года, в период времени с 19 00 минут до 20 часов 00 минут, действуя совместно с несовершеннолетним Люшаковым Александром Витальевичем, 11.12.2003 года рождения и Мятковским Ильей Викторовичем, 07.08.2003 года рождения … беспричинно, из хулиганских побуждений, грубо нарушая общественный порядок и выражая явное неуважение к обществу, путем нанесения ударов ногами, умышленно повредил пять асбестоцементных листов кровельного перекрытия автопавильона размером 1,13м. х75м стоимостью 8 рублей 71 копейка за один лист, на общую сумму 43 рубля 55 копеек, чем причинил ДРСУ№157 КУП Гроднооблстрой ущерб на указанную сумму».

Юрию Козелу также ставится в вину, что он вместе с Александром Люшаковым «бросил не менее одного раза камнем» в остановку, ущерб оценен в сумму 2 рубля 99 копеек за один лист — всего на 5 рублей 99 копеек.

Исходя из этого следователь капитан милиции Дмитрий Якубашко постановил привлечь Юрия Козела в качестве обвиняемого и предъявить обвинение по ч. 2 ст. 339 (хулиганство, совершенное повторно, либо группой лиц, либо связанное с сопротивлением лицу, пресекающему хулиганские действия, либо сопряженное с причинением менее тяжкого телесного повреждения (злостное хулиганство). Мальчику грозит арест или ограничение свободы на срок до трех лет, или лишение свободы на срок от одного года до шести лет.

Милиция опрашивала детей без присутствия родителей

Отец Ильи Виктор Мятковский говорит, что первый опрос его сына, который проводился в школе, был проведен без присутствия законных представителей подростка.

Людмила Козел, мама Юры, также утверждает, что представители органов защиты правопорядка говорили с детьми без родителей, хотя Людмила работает помощником воспитателя в садике, находящемся в том же здании, что и школа, где проводился опрос.

«Мне сразу ничего не сказали, с детьми разговаривали в присутствии социального педагога. Я узнала от работников школы, что сотрудники органов разговаривают с моим сыном Юрой, и пришла в кабинет, где это происходило. Юра говорил, что не помнит, был он на той остановке или нет, бросал камни или нет. Милиционер сказал, что если у него проблемы с памятью, его отправят в психиатрическую больницу, где он всё вспомнит. Я попыталась ребенка защитить, но мне сказали замолчать, иначе пригрозили вывести из комнаты. Я испугалась, не хотела навредить сыну», — рассказала Людмила Козел.

Остановку полностью восстановили

Органы защиты правопорядка заинтересовались остановкой, потому что в милицию обратилось ДРСУ № 157. Милиция начала дело раскручивать, нашлись люди, которые якобы видели, как трое детей находились на остановке и повредили ее. Характерно, что все это обнаружилось примерно через полгода после случившего.

Остановка, рассказывают местные, давно находилась в непрезентабельном виде. Он довольно старая и ее уже много раз ломали и раньше. Чтобы это подтвердить, родители детей обошли Дворище и собрали около 60 подписей под заявлением, что остановка была повреждена еще до декабря 2017 года.

Надо сказать, что родители, узнав, что их сыновья могут быть причастны к повреждению имущества, не пытались уйти от ответственности. С детьми провели разъяснительные беседы, а остановку своими силами и за свой счет восстановили.

Мама Ильи Юлия Мятковская рассказала, что положили на крышу 12 листов шифера (хотя подросткам «шьют» пять листов), выпололи траву вокруг, вывезли гору мусора. Работали по восстановлению остановки вместе с детьми.

«Мы понимаем, что если дети совершили проступок, то должны отвечать. Мы вместе восстановили остановку, возместив ущерб. Мы надеялись, что это будет учтено», — сказала Мятковская.

Начальник ДРСУ № 157 Янина Прокопчик в комментарии для Naviny.by, не утверждала, что остановка была повреждена в какой-то конкретный день и именно этими детьми.

«Мы обследуем остановочные павильоны в начале весны, поэтому не беремся судить, в каком состоянии был павильон в ноябре, в какой период были повреждены листы шифера. Не исключено, что павильон ветшал постепенно, а также был поврежден ветром. Не исключено, что верхние листы сползли вниз потому, что были повреждены нижние. Однако когда в конце апреля мы увидели повреждение, обратились в РОВД, а в начале мая родители детей, которых видели на остановке, когда они повреждали ее, восстановили павильон. А мы полностью сняли все претензии», — рассказала Янина Прокопчик.

Дворищанский сельсовет 3 мая направил в Щучинский РОСК уведомление о том, что не имеет к детям претензий, а остановка восстановлена силами родителей.

Дело из Лиды было передано в Щучин примерно в тот же период, когда в Лидском РОСК произошел скандал. Почему дело было передано в другой район, родителям никто так и не объяснил.

Залог внесли — дело не прекратили
Пока вел дело следователь Дмитрий Якубашко (якобы он ушел в отпуск и дело передали другому следователю), родителям предложили заплатить за детей залог. Уголовный кодекс допускает залог в отношении несовершеннолетних, впервые совершивших преступление, не представляющее большой общественной опасности.

Суть уплаты залога в том, что ребенок освобождается от привлечения к уголовной ответственности и остается под контролем законных представителей. Однако в случае совершения в течение года нового умышленного преступления сумма внесенного залога поступает в доход государства.

Чтобы внести залог в размере 50 базовых величин, семьям подростков пришлось брать кредиты. А мама Александра Люшакова Ирина Казинская продала молодого бычка.

У женщины большое хозяйство, но бычка пришлось продавать слишком рано и дешево:

«Обычно я продаю в октябре, а сейчас пришлось это сделать в начале лета. Я не понимаю, что происходит, вроде обещали уголовное дело прекратить, но не сделали этого. Нельзя повреждать чье-то имущество, и ребенок это осознал, а ущерб мы возместили. Но нам не говорят, что дело не дойдет до суда. Зачем так обходиться с молодыми людьми? Чему это их научит? Мы боимся, что жизнь детей пойдет наперекосяк из-за этой ошибки и боимся оказаться в СОП».

То есть, несмотря на внесение залога, в отношении детей продолжается уголовное преследование.

«Мне позвонил новый следователь и сообщил, что дело не прекращено, что залог не принимают во внимание. Теперь ребенку грозит срок, а семье СОП», — подтвердил ситуацию Виктор Мятковский.

Страшные буквы СОП
В Беларуси возбуждение уголовного дела против несовершеннолетнего чаще всего означает автоматическое попадание семьи на учет как находящейся в социально опасном положении (СОП).

Больше других СОП боится семья Мятковских. И не потому, что у них какая-то асоциальная семья. Наоборот, трое досмотренных детей, построенный в кредит дом. Оба родителя работают, кредит за дом регулярно выплачивают. А боятся СОП, потому что одна из дочерей в семье приемная.

«Мы воспитываем Александру, дочь моей подруги, которая умерла от рака. Нам объяснили, что если семью поставят в СОП, приемного ребенка сразу изымут из семьи. Саша настрадалась, пока болела и умирала ее мама, она неделю прожила в приюте. Как я скажу ребенку, что она туда должна вернуться?» — волнуется Юлия Мятковская.

Юлия боится и за сына Илью: «Хотели поступать учиться после 9-го класса. Теперь, конечно, он никуда не поедет. Теперь ему клеймо преступника на лоб хотят поставить».

Юра, Илья и Саша — одноклассники. Дети учатся нормально — у всех средний балл после 9-го класса между 6 и 7.



«Они неидеальны, но их семьи обычные, признаков СОП нет, — рассказала Naviny.by социальный педагог Людмила Федорцова. — Я провела диагностику детей — у них не повышен уровень агрессии, они не имеют склонности к правонарушениям. Я нахожусь в шоке от того, что на моих глазах детям ломают жизнь, в том числе под угрозой судьба приемного ребенка, которому не будет лучше в приюте, чем в нормальной семье».

Людмила Федорцова также обратила внимание на то, что семьи возместили ущерб. И еще педагог уверена, что нельзя катком идти по судьбам детей, которые, возможно, совершили проступок, но не являются злостными правонарушителями:

«Меня учили, и я следую идее искать в детях лучшее. Если еще не было суда, если мы не нашли признаков СОП, почему мы должны ставить клеймо на нормальных семьях, на детях, если их вина не доказана? В моем понимании, только суд может признать их виновными. А с учетом уплаченного залога, в силу обстоятельств (остановка была частично разрушена до них, родители все отремонтировали за свой счет, положительные характеристик), их проступок не должен быть причиной уголовного преследования детей».

Педагог, не сдерживая слез, говорит, что ей как профессионалу совесть не позволяет составлять бумаги на СОП.

«Очень просто забыть о гуманизме и формально подойти к произошедшему. Бумагу написать легко, но ведь речь идет о судьбах людей. Посмотрите вокруг — сколько детей гинет, сколько живут в тяжелых условиях. На что мы толкаем этих мальчиков? Это же 14-15-летние подростки! В каком состоянии они вступят во взрослую жизнь, если с ними так жестоко хотят обойтись?» — говорит Людмила Федорцова.